Что такое «Дхарма» в буддизме?

Термин «Дхарма» имеет, пожалуй, самое широкое семантическое поле значений не только в индийской культуре, но и во всех восточных культурах, принявших в свое лоно буддизм. Ни один словарь или энциклопедия не в состоянии перечислить все особенности применения и все нюансы смысла десятков более или менее известных значений этого термина. Можно ли оставлять его без перевода, как нередко до сих пор поступают издатели книг на русском и европейских языках, или имеет смысл переводить его во всех контекстах единообразно, одним словом, примерно соответствующим вселенскому религиозному «Закону», как поступали древние китайцы (кит. фа), японцы (яп. хо), тибетцы (chos, читается «чо») и другие?

На мой взгляд, эти подходы в равной мере не соответствуют взыскательным требованиям современной образованной читательской аудитории. Но, как показывает опыт современной японской культуры, и третий подход — перевод термина в зависимости от контекста — тоже таит в себе опасности. Дело в том, что в процессе многовекового формирования из слова «Дхарма» понятия толкованию этого термина придавали два, казалось бы, взаимоисключающих направления. Условно говоря, одно из них было центростремительным, а другое — центробежным.

В результате «Дхармой» оказалась и самая маленькая единица анализа потока сознания, которая в данной книге называется «дхармо-частицей», и самая маленькая единица священного текста, коей может быть не только предложение, но и слог (например, ОМ или АУМ и сотни других), и даже единственный звук А, который мистическим образом должно отождествлять со всей вселенной, со всем сущим. Отождествлять потому, что в то же время «Дхарма» — это и все, сказанное Буддой, это и всемирный, вневременной Закон существования вселенной, который Шакьямуни только «озвучил» для общины и человечества, но сам-то его знал «без слов», ибо Дхарма — это единственная и подлинная реальность.

Таким образом, Дхарма — это Истина, то единственное, что есть. Все остальное же, в лучшем случае, ее проявления, качества, частные аспекты и т.д., каждый из которых при правильном понимании тоже можно называть Дхармой. Однако, по мнению буддистов, большинство существ как раз и не владеют этим «правильным пониманием», единственно добродетельным, указывающим путь к нирване как подлинной реальности, а потому этот путь тоже называется Дхармой. И филологически, и семантически Дхарма есть то, на чем все держится и чем действительно все это является.

В Индии еще с ведийских времен Дхарма как Истина существовала всегда, до творения мира, до богов, а само мироздание возникало благодаря Дхарме и в полном соответствии с ней, как и все ритуальные предписания, социальные правила, этические нормы и т.д. Поэтому и каждое из них в отдельности творцы индийской культуры называли «дхармами», тем самым показывая, что они суть не нечто выдуманное, а данное изначально и воистину увиденное провидцами и мудрецами в экстатическом созерцании, в котором только и возможно иметь некое сопряжение, непосредственный контакт с внепро-странственной, вневременной и внезнаковой Истиной.

Вот почему практически все религиозные деятели Индии называли свои законоучения и их отдельные положения и обеты, а также аспекты и качества «увиденных» первоначал мироздания дхармами. Этим же объясняется один из аксиоматических принципов индийской культуры и всех культур буддийской цивилизации, а именно — в них нет места для идеи Бога-творца. Антикреационизм абсолютный (как в буддизме, джайнизме и в других религиозных системах) или частичный, т.е. допускающий божественное творение на каком-то этапе дхармического процесса (как в ряде направлений индуизма и тантризма), является главным отличием индо-буддийских культур от иудео-христиано-мусульманских.

В этом отношении весьма характерны высказывания современного тайского монаха и буддийского миссионера Буддхадасы Бхиккху, сторонника идеи тождества мировых религий. В ряде своих опубликованных проповедей, предназначенных для интеллигенции, получившей западное образование, он соглашается, что «буддийская вера обходится без Бога». Но Дхарма, определяемая Буддхадасой как вечная и неизменная субстанция, поддерживающая собой безначальный поток изменений, функционально сопоставима с Богом-творцом, как творящим началом в западной и исламской цивилизациях. Ибо Дхарма вездесуща, на ней зиждется все — от мельчайшей пылинки до вселенских форм материи, от простейших эмоций до нирванического сознания.

По мнению тайского монаха, если понимать Бога как причину или высший принцип управления миром, то в буддизме таковой является Истина; если же Бог — творец, хранитель и разрушитель, как в индуизме, то роль такого Бога в буддизме играет Дхарма. Она творит, защищает и периодически разрушает мир, она — «безличная причина вечного движения материи», регулятор мира, она, как и Бог, — творец, хранитель и разрушитель, она вездесуща, всемогуща и всезнающа, «Дхарма — спаситель мира».

К сожалению, идеологическая цель Буддхадасы Бхиккху — доказать тождество религий — приводит его к превратным толкованиям. Он верно указал функциональное место и значение Дхармы в буддизме, но это вовсе не означает, что в отношении нее будут справедливы все характеристики Бога-творца в христианстве. В последнем характеристики призваны возвеличивать Бога, дабы возлюбить его, тогда как в буддизме все наоборот. Чем больше слов, тем мы дальше от постижения Дхармы, которая никогда не попадала в список объектов буддийской любви (майтри).

Дхарма открывается только там, где молчание, покой, умиротворение, спасение, где отсутствуют какие бы то ни было чувства, в том числе самые высокие. И конечно, полной профанацией буддизма следует признать утверждения о «руководящей» и «творящей» роли Дхармы, ибо все направления буддизма эту роль отводят карме и «совокупной карме существ» как естественной силе, ведающей и круговоротом рождений существ, и безначальными циклами существования вселенной. Именно карме подвластно возникновение, становление и разрушение нижней половины космоса как обиталища богов, людей, демонов, духов и тварей ада.

Таким образом, если и можно сопоставлять Бога христиан и Дхарму буддистов, то только на основании абсолютного единства сущего. Но это уже предмет общности и истинности всех духовных откровений истории человечества, это «соленый вкус океана человеческой духовности». Буддисты относились к поискам этого вкуса с большим тщанием и поэтому величали (иначе говоря, маркировали) «дхармами» плоды собственных духовных откровений, упражнений, практик, правил поведения, целей, методов и т.д. Термином «дхарма» называли все то, что способствовало по-буддийски правильному постижению абсолютного единства сущего, обретаемого в состоянии Просветления, нирваны, буддства и некоторых других.

Если кратко изложить представление о Дхарме в буддизме, то нужно отметить следующее. Прежде всего, Дхарма — это Закон вселенной, открытый Буддой, и его Учение, как вторая драгоценность буддийской триады (Будда, Дхарма, Сангха), а также каждый отдельный текст Слова Будды; кроме того, это Абсолют, истинная реальность, мельчайшая частица потока сознания, качество, объект познания и т.д. Многозначность слова не случайна, это не только краеугольное понятие буддизма, но и главное: Будда есть благодаря Дхарме, а вот обратное неверно. При правильном постижении все в этом и любом другом мире оказывается Дхармой. Термин происходит от корня dhar («держать», «нести», «утверждать») и буквально означает «опора для чего бы то ни было». Смысл «религиозный закон общества» и отдельные положения этого Закона слово «дхарма» приобрело еще в добуддийские времена. Тогда же оно стало истолковываться как некий дар, открывающийся провидцам.

Будда обрел этот труднопостижимый дар в состоянии Просветления и долго не мог найти способов его передачи, поскольку язык — слишком несовершенное средство для этой цели, а обычному человеческому уму трудно воспринять чистоту Закона. Одно из решений проблемы передачи Будда нашел в обучении на различных уровнях сложности, в зависимости от способностей слушателей, другое — в общении и проповеди на местных диалектах, санскрит же применим только для брахманов и ученых. Наконец, третье — безмолвное и беззнаковое познание Дхармы в сосредоточении и созерцании — Он считал возможным предложить лишь высоконравственным и подготовленным для этого лицам.

В своих беседах с близкими последователями и учеными Будда использовал термин «Дхарма» по меньшей мере в двух различных плоскостях. При описаниях структур психики особи и ее потока сознания Он рассматривал Дхарму как мельчайшую и далее неделимую единицу анализа. В данном случае в текстах чаще прибегают к множественному числу слова — дхармы, что по-русски, мне думается, лучше передавать как «дхармо-частица», поскольку это специфическое буддийское толкование термина.

Согласно последнему, дхармы— это мгновенно вспыхивающе-гаснущие частицы, составляющие постоянно меняющийся поток (сантана) индивидуального сознания (читта), распределяемые по классам, группам (скандха) и действующие по определенным законам собственной природы, выведенным Буддой. Например, дхармами называются качества проявления психики (спокойствие, скромность, не-гневливость и ненависть, леность, бесстыдство), каждое из которых — это действующий в сознании класс мгновений; то же самое говорится о структурах психики (память, восприятие, ощущение) и т.д. Такой способ описания применялся Буддой не в метафизических или философских целях, а в сугубо практических — для помощи на Пути освобождения от страданий (духкха), от круга рождений (сансара) особи. Помощь эта состояла в том, чтобы научить последователей искоренять привязанность к таким стойким религиозным догмам, как идеи «вечности» (питья) и «нетленной души» (атман), кои суть преграды на Пути освобождения.

Основоположник буддизма развивал и традиционное для индийской культуры понимание Дхармы как духовного Закона и его учений. В этом смысле Дхарма— опора вселенной, закон жизни и рождений существ, запечатленный в текстах Учения; под ее прибежище вступают, постригаясь в монахи или поклоняясь Будде, Закону и Общине. Причем объектом культа является не абстрактная «опора вселенной» (в буддизме не жаловали отвлеченных понятий), а именно текст (позднее — книга) Закона. Будда подчеркивал, что подлинные смыслы текстов Дхармы вне языка, они постигаются в интуитивном озарении и даются в качестве духовного дара на любом языке мастера-проповедника. Таким образом, сущность Дхармы внезнакова и идентична сущности дхармо-частиц, постигаемых в йогическом созерцании (випашьяна); то же самое справедливо сказать и об отдельных учениях Закона.

В Великой колеснице (махаяне — хронологически втором идейнокультовом направлении буддизма) Дхарма приобретает отчетливое значение Абсолюта, тождественного высшему состоянию Будды, или буддству (buddhatva). Упор в этом тождестве опять-таки делается на практическую сторону, т.е. на достижимость этого состояния, а также на его всесущность и вездесущность, что недоказуемо вербально, но познаваемо в состоянии высшего озарения истиной (парамартха-сатья), кое означает слиянность объекта и субъекта познания, их недвойственность (адвайя), единство (экатва, эка-артха), что нельзя постичь даже мыслью (ачинтья). Этот Абсолют получил условное имя Тела Закона (дхарма-кайя) или Тела Будды (буддха-кайя), которое оказалось более пригодным для мифо-ритуальной стороны махаяны и ваджраяны. Так, культовое поклонение с внезнакового текста Дхармы было перенесено на более конкретный объект — книги сутр «Прадж-ня-парамиты», которые первыми возвестили новое буддийское учение — махаяну.

Итак, вся вселенная есть только Абсолют, Дхарма, а то, что мы различаем в ней, и многое другое является иллюзией (майя), маревом проявлений Тела Закона. Самым высоким его проявлением можно считать Тело Будды, умопостигаемое в цветах и формах (рупа-кайя), которое дано либо в виде будд созерцания (дхьяни-будды) мастерам йоги, либо в виде живых будд-учителей, например Шакьямуни, воспринимаемых даже обыденным сознанием. Но стоит лишь вспомнить о единстве сущего, об Абсолюте, становится ясным, что между подлинной реальностью и иллюзией, между нирваной и сансарой нет никакого различия. Дхарма и состояние Будды всегда здесь, сейчас и в каждом из существ. Именно такие древние трактовки термина сделали возможным для современных буддийских миссионеров на Западе (к примеру, Буддхадасы) отождествлять Дхарму с понятием Высочайшего Бога монотеистических религий.